ПРО ЧАЕВЫЕ
Хасан берет мою сумку и смотрит на меня взглядом влюбленного гея на первом свидании.
Хасан - носильщик при отеле, молодой турок с узким женоподобным лицом.
-Холодильник, ТВ, кондишн, сейф, - Хасан энергично показывает оборудование номера и замирает у выхода, слегка потупив глаза. Я протягиваю ему долларовую купюру. С секундной паузой Хасан осторожно берет банкноту и улыбка стремительно стекает с его лица. Как будто он выполняет упражнение на тренинге по управлению эмоциями. Или как будто я только что сообщил, что мы больше не можем быть любовниками.
В чем дело? Это неприлично мало? Но горничная, которой я оставляю доллар, старательно выкладывает каждый раз затейливые фигуры из полотенец.
Может быть в Турции чаевые носильщикам рассчитываются по какому-то особому тарифу?
За доллар горничная старается сделать нам красиво.
Она не на шутку расстроилась, когда однажды мы с сыном
остались в номере и не дали ей поупражняться в творчестве.
Хасан - носильщик при отеле, молодой турок с узким женоподобным лицом.
-Холодильник, ТВ, кондишн, сейф, - Хасан энергично показывает оборудование номера и замирает у выхода, слегка потупив глаза. Я протягиваю ему долларовую купюру. С секундной паузой Хасан осторожно берет банкноту и улыбка стремительно стекает с его лица. Как будто он выполняет упражнение на тренинге по управлению эмоциями. Или как будто я только что сообщил, что мы больше не можем быть любовниками.
В чем дело? Это неприлично мало? Но горничная, которой я оставляю доллар, старательно выкладывает каждый раз затейливые фигуры из полотенец.
Может быть в Турции чаевые носильщикам рассчитываются по какому-то особому тарифу?
За доллар горничная старается сделать нам красиво.
Она не на шутку расстроилась, когда однажды мы с сыном
остались в номере и не дали ей поупражняться в творчестве.
