Говорят, что Немцов назвал людей, которые выходят на митинги, трусливыми пингвинами и сетевыми хомячками. Типа, есть активисты - около тысячи человек - готовые идти на штурм ЦИКа и Белого дома; и есть пнгвины - это все остальные, которые страшно боятся, как бы им ОМОН не настучал по голове дубинкой.
Грубо, но по сути верно. Я сам вчера был на митинге в Петербурге, и своими глазами увидел, что на площадь вышли те, про которых "буревестник революции" писал так: "Глупый пИнгвин робоко прячет тело жирное в утесах". А с чего он глупый-то? Потому что не хочет, чтобы его дубинками молотили? Нормальная реакция обычного человека, обывателя то есть. Ну, не всем же быть буревестниками, для которых главное: "Пусть сильнее грянет буря!". Ну уж нет, бури нам совсем не надо, в 17-году это проходили и знаем, в каких стервятников превращаются потом эти гордые буревестники.
- Так чего же тогда ты, глупый пИнгвин, поперся на митинг?", - спросите вы меня. - Ведь для порядочного обывателя любая хреновенькая стабильность лучше хорошей революции.
А потому как достало! Ну тошно уже смотреть на эти две лживые, самодовольные рожи, называемые почему-то правящим "тандемом", и на всю их воровскую компанию. Да хрен с ними, что воруют, что врут, что злодействуют, что бахвалятся своей как бы мудростью и своим как бы чувством юмора. Мы с этим уже смирились, казалось бы... Но вот когда они начали утверждать, что нам все это мило, и что мы их дружно поддерживаем... Вот это уже переполнило. И вот тут пингвины пошли на площади. Не революции мы жаждем, а простых и понятных вещей: верните нам возможность оказывать влияние на власть, менять власть, когда она превращается из народной в антинародную.
Кстати, это уже вторая "революция пингвинов". Первая была в августе 1991 году, когда нас пытались силой вернуть в Советский Союз. Тогда, между прочим, тоже первым номером шел человек неумный, слабый, никак не похожий на лидера великой страны. Не получилось потому, что "пингвины" не захотели назад в СССР и вышли на улицы. А милиция и армия в своих стрелять не стали, потому как сами такие же обыватели.
